Сага о Кае Безумце [СИ] - Наталья Викторовна Бутырская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На лице у трупа лежала каменная пластина, только светлые волосы и бороду и было видно. Все-таки похоронили их не так уж и плохо. Хотя бы высекли на пластинах руны и оборотили их к мертвецу, дабы пролежал он в могиле до скончания времен.
Я вздохнул и заново засыпал тело камнями. И тот шерстяной лоскут, что позвал меня, тоже спрятал. Нечего живым на мертвых смотреть.
— Кай! — донесся еле слышно голос Тулле. — … сюда!
Вот только звучал он не снизу, как я ожидал, а сверху. На правой стене бухты я углядел белый плащ и двинулся туда.
Левый берег бухты оказался узким и длинным мысом, на котором легко бы уместился весь Сторбаш. А за ним я увидел …
— Это то самое?
Солнце отражалось от воды и слепило глаза.
— Два корабля, — подтвердил Тулле, — со снятыми мачтами и носовыми фигурами.
— Может, это камни? Просто формой похожи, — я заслонил глаза ладонью.
— И в могилах тоже камни?
На это мне сказать было нечего.
* * *
Я встряхнулся, натянул рубаху, штаны, провел пальцами по выбритому виску. Вода стекала с волос на одежду и неприятно холодила кожу.
Корабли и впрямь были настоящими. Их днища были пробиты несколькими сильными ударами, на скалы так не напарываются. Я поискал носовые фигуры вокруг, так как по ним можно понять, чей корабль и кто на нем ходил, но не нашел.
Зато Тулле прошел дальше по мысу и обнаружил останки каменного дома, который поставили у подножия скалы. Внутри явно разжигали сильный огонь, так как сажа и пепел въелись в камень сверху донизу. Наверное, тут и сгорели духи кораблей.
— Может, они там и трупы сожгли? — предположил я.
— Зачем?
— Корабли немалые. На два десятка весел каждый, а то и больше. А если гребли поочередно, то народу должно быть с полсотни. Куда остальных дели? В море кинули?
— Может, и в море, — согласился Тулле. — Надо вернуться к Альрику, рассказать.
Я думал так же, но дымящие горы притягивали мой взгляд, как и раньше. Трупы лежали здесь год-два и еще столько же могут пролежать. Нас не было целую седьмицу. Что изменит еще пара дней?
— Нет, — наотрез отказался Тулле. — Надо к Альрику. Он поймет больше, чем мы.
— Поймет и что сделает? Уплывет с острова?
— Да хоть бы и уплывет! Уже и так понятно, что Кьелл нам наврал, значит, и мы можем нарушить договор.
— А остальные? Думаешь, Вигге даст нам так просто уплыть?
— Чем дольше мы тут сидим, тем сложнее будет уйти! — выкрикнул друг.
Я настолько привык к его молчаливой поддержке в любых выходках, что как-то даже растерялся.
— Знаешь, так, пожалуй, будет лучше, — не дождавшись ответа, сказал он. — Ты иди к горам, к столбам дыма, ищи своих богов, влезай в каждую дыру, встревай в каждую драку, а я возвращаюсь. Всё равно твоя рожа только разозлит остальных, да и Вигге, поди, еще не успел отрастить новую бороду. Коли что, встречаемся в пещерах Сварта.
— А Сварт?
— Сам решит. Захочет — со мной пойдет. Но я думаю, его из тех пещер теперь не вытащить. Кровь не обманешь, — криво усмехнулся Тулле.
— Значит, не держишь на меня зла?
— Нет. К тому ж я с самого начала знал, что ты из тех, кто встревает в беды на ровном месте. Чего же теперь на это пенять? Скажу, что ты по дороге провалился в кипящее озеро и сварился заживо!
Тулле махнул рукой и пошел обратно, в лагерь. Я какое-то время смотрел ему вслед, потом опомнился и заорал:
— Эй! Не вздумай! Скажи, что я со сторунной тварью смахнулся!
Он не обернулся. Ну и Бездна с ним. Точнее, Фомрир с ним, да и все остальные боги заодно. Так и впрямь будет лучше. И я не буду злить почем зря Вигге, и у Альрика будет меньше забот.
А впереди ждали горы!
Вот забавная штука — память. Я почти не вспоминал Йодура, Оддра и Эйрика, погибших в бою за ярла Сигарра, хотя получил потом эйрикову секиру. Ивар и Ящерица, которые ушли из хирда, вообще не казались мне нынче ульверами. Они оставили хирд! Трюггве после смерти Йодура уже как будто наполовину прилег на соломенное ложе. Ларс был отличным парнем, но мысли о нем не трогали сердце. А вот Хвит… Злоязыкий Хвит, сладкоголосый Хвит, скальд-песенник…
Он всегда примечал какие-то диковинки, удивлялся тому, на что обычный человек бы и не глянул. То ему облако чем-то покажется, и он окликал меня, чтобы я тоже посмотрел, то на морскую гладь залюбуется, забормочет.
А этот остров был таким необычным, что мне все время думалось: «Надо показать это Хвиту!» И эти горы, и спуск в виде белых ступеней, и каменный разлом с горячими озерами, и облака, которые ползли по небу так низко, что их можно было ухватить рукой за брюхо. А дымящиеся горы? Сказал бы он, что там Орса варит целебное зелье? Или выдумал, что Мамир решил замесить новых людей? Или это Корлех поддувает мехами огонь? А, может, Скирир разозлился и пышет жаром после выходки Фомрира?
Как я мог не сходить и не узнать, что там? Мы ведь потом встретимся, и Хвит захочет узнать побольше, станет расспрашивать, чтобы добавить еще несколько строк к своим стихам.
На следующий день я решил, что это были не горы, а обширные холмы. И чем ближе я к ним подходил, тем больше удивлялся. На них не росло ни травинки. Коричневые с небольшой рыжиной, как будто на них вылили котел краски из Хандельсби. И дым шел из их склонов в разных местах.
Когда я подошел к одному из них, то почувствовал странный резкий запах. Мерзкий и противный, он явственно шел из щели в холме, а камни вокруг обросли желтой бахромой.
Если так воняет Орсово зелье, то я его ни за что пить не стану.
Посомневавшись, я все же поднялся до верха и увидел ярко-зеленую долину с той стороны холмов, посередине которой было белесо-рыжее пятно с синими лужами и ручьями. Вдруг, прямо на моих глазах, одна лужа вспучилась и выплюнула огромный столб воды. Не успел я опомниться, как вода рассыпалась мелкими каплями, и снова все стихло. Если уж это сделали не боги или какие-нибудь
